Далее Карр говорит, что ИТ являются не проприетарными, а инфраструктурными технологиями. Сегодня они так же необходимы компаниям, как доступ к транспортным сетям или электричество. Когда электричество было еще в новинку, обладание собственным электрогенератором тоже сулило баснословные прибыли, - теперь электричество воспринимается как нечто само собой разумеющееся, и вряд ли кто-то отважится наладить бизнес там, где электричества нет. Кроме того, гораздо выгоднее и проще не производить электроэнергию самому, а приобретать у «оптовика» (электростанций). Нечто подобное, полагает Карр, произойдет и с информационными технологиями. Сегодняшние вложения в ИТ слишком расточительны. Корпоративные компьютерные ресурсы по большей части простаивают (Карр ссылается на оценку Computerworld, согласно которой 70 процентов места для хранения данных в типичной Windows-сетке просто не используется; очевидно также, что рабочие станции эксплуатируются лишь на несколько процентов своей мощности). И со временем все больше компаний будет полагаться на поставщиков услуг по работе с информацией[Очевидно, что между электрическим током и информационными потоками есть существенное различие. Любая компания заинтересована в конфиденциальности своих данных. Именно этим объясняется медленное освоение технологий, предполагающих удаленную обработку и хранение корпоративных данных. В одном из интервью Карр признал, что эти соображения не лишены оснований, однако подчеркнул, что рано или поздно экономические стимулы приведут к созданию защитных механизмов, достаточных для того, чтобы обработка корпоративных данных «на стороне» стала не исключением, а правилом. - Здесь и далее прим. В.Г.], а не на собственные ИТ-службы. Несколько лет назад, если помните, чуть ли не каждая фирма писала собственный софт, однако унифицированные решения все-таки победили. И вот нас ожидает новый качественный переход - от унифицированного софта к обработке данных «на стороне».

Свои соображения Карр подкрепил статистикой, показывающей, что успешные в финансовом отношении компании тратили на ИТ в три-четыре раза меньше, чем конкуренты.

Неутешительный итог: время романтики закончилось, вкладывать в ИТ нужно меньше и реже, а CTO (Chief Technical Officer) должны быть готовы к тому, что через несколько лет большая часть их работы будет состоять из координации действий разных подрядчиков.

Значат ли ИТ что-нибудь?

Статья, рекомендующая потребителям ИТ воздержаться от необдуманных вложений и вообще трезво оценить свою ИТ-политику, не могла не вызвать бурю негодования у тех, чье финансовое положение напрямую зависит от количества проданных лицензий или установленных серверов. Последовавшее за публикацией бурное обсуждение подвигло Карра написать книгу. Изначально она называлась так же, как оригинальная статья, однако по предложению издателя автор несколько смягчил интонацию, и в итоге книга вышла под заглавием, предполагающим хоть какую-то дискуссию: «Does IT Matter? Information Technology and the Corrosion of Compepitive Advantage» («Значат ли ИТ что-нибудь? Информационные технологии и разрушение конкурентных преимуществ»). На русский язык она переведена под хлестким, но маловразумительным названием «Блеск и нищета информационных технологий: почему ИТ не являются конкурентным преимуществом» (М.: ИД «Секрет фирмы», 2005. - 176 с.).

Но речь, как сказал бы Дж. Р. Р. Толкиен, у нас пойдет главным образом о нищете. За блеском - это к другим авторам. И Карр пишет не только о том, что ИТ не являются конкурентным преимуществом. По его мнению, широкое внедрение информационных технологий разрушает конкурентные преимущества, потому что компании, активно использующие унифицированное программное обеспечение, вынуждены подстраивать бизнес-процессы под представления разработчиков[Разумеется, само ПО тоже предусматривает некоторую подгонку под требования заказчика, но любой специалист по внедрению ERP-систем скажет, что успешное внедрение невозможно без пересмотра бизнес-процессов компании.], а значит, лишаются своей уникальной составляющей. И любые удачные бизнес-стратегии, построенные на новых технических решениях, быстро становятся общепринятым стандартом (в общем, происходит все то же самое, что и с удачными технологическими решениями, но на другом уровне).

К слову, претензии к переводу ограничиваются неудачным заголовком. В тексте есть пара технических погрешностей, абсолютно не критичных для изложения, но переводчикам удалось главное: превратить легко читающийся английский текст о бизнесе в легко читающийся русский текст о бизнесе, что совсем не просто. Время от времени глаз, конечно, спотыкается о такие шедевры новояза, как «коммодитизация», но тут уж ничего не попишешь - других терминов, извините, нет.

С содержательной точки зрения книга Карра незначительно отличается от его же статьи. Какие-то моменты разъяснены чуть подробнее, какие-то совсем разжеваны, какие-то сопровождаются длинными историческими аналогиями, но суть сказанного от этого не меняется. Однако воспринимать книгу Карра как источник сакрального знания, учебник или справочник - не стоит. Для нас, с учетом российских реалий, выкладки Карра пока не актуальны, так как они справедливы для развитых рынков, а отечественный рынок ИТ-услуг, мягко говоря, далек от насыщения, - так вот, с учетом российских реалий Карр читается как хорошая беллетристика с бизнес-уклоном или даже как фэнтези. О том, что эльфы информационных технологий внезапно почувствовали себя чужими на этом празднике жизни, обиделись и ушли.

Вместо послесловия

У нас книга вышла с задержкой на год. За это время Карр успел написать нечто вроде сиквела к «Does IT Matter?», статью «The End of Corporating Computing» («Конец корпоративных вычислений») в ежеквартальное издание MIT Sloan Management Review. Если в первых двух частях этой условной трилогии Карр рассуждает о том, что нужно компаниям, потребителям ИТ, то в финале обращается к «униженным и оскорбленным» поставщикам программного и железного обеспечения и пытается предложить работающую модель ИТ-бизнеса в новых условиях.

Кроме того, Николас Карр активно пишет в своем блоге , оперативно реагируя на последние события в области ИТ. Разобрал он и программную статью Тима О’Рейли «Что такое Веб 2.0?» (ее перевод был опубликован в «КТ» ##609 , 610 ). Собственно, даже из нашего краткого обзора можно понять, что Карр думает о коллективном разуме и всеобщем благоденствии, построенном на JavaScript.

Правильно. А, собственно, чего от этого Карра ждать? Неприличный человек. Грубый.

Пятиуровневый мозг фирмы

Эта книга (впервые вышедшая в 1972 году) написана одним из пионеров кибернетики, английским ученым Стаффордом Биром ( Stafford Beer ), которого Норберт Винер считал отцом кибернетики менеджмента. Науку, которую развивал Бир, на Западе называют operational research. Ее основной темой были системы управления предприятием или фирмой. В книге разрабатывается концепция так называемой «Модели жизнеспособной системы» (Viable System Model, VSM). «Сердце» VSM - ситуационный центр, где концентрируется, визуализируется, анализируется вся оперативная информация о функционировании производственной структуры. Сама же VSM имеет пятиуровневую структуру, где каждый уровень реализует, согласно Биру, одну из функций центральной нервной системы.

В истории была знаменитая попытка применить идеи Бира к управлению государством - в недолгий период пребывания у власти социалистического правительства Чили во главе с Сальвадором Альенде Бир получил приглашение создать в этой стране кибернетическую систему управления. Этот проект под названием «Киберсин», развивавшийся в драматических обстоятельствах и прерванный пиночетовским военным переворотом, подробно описан в книге. Но большая ее часть посвящена теории бировского подхода к системам управления. Центральная идея этого подхода - самоорганизация. Предлагаемые механизмы самоорганизации обсуждаются сначала на классическом для кибернетики языке - «обратная связь», «черный ящик» и т. д. Однако ориентация на работу с большими системами, все параметры которых знать и учесть невозможно в принципе, а также стремление использовать механизмы управления, реализуемые в живых системах, привели автора к введению новой системы понятий - таких, например, как «алгедоническая цепь», нечто вроде контура павловского условного рефлекса.